Я уже сидела упругой, обтянутой в ткань лосин, задницей на полу, когда она протянула мне ногу в нейлоновых чулках темного-бежевого цвета. Поднесла прямо к гранатово-алым губам и коснулась их пальцами ног. Я почувствовала шов на ткани, приоткрыла рот, встречая языком окончание изгиба ее изящной ступни.

Лишь изредка я прикрывала глаза, то смотря перед собой невидящим взглядом, то переводя взгляд на лицо девы на возвышении. В чертах не угадывалось эмоций, она была отстранена и совсем не заинтересована в происходящем — точно шлюха, оплаченная мной. Я же не могла и даже не пыталась сдержать эротического кайфа от происходящего, вылизывая пальчики ее ног сквозь шоколадную ткань.

В момент, когда на моих лосинах в области промежности темнело мокрое пятно, а с губ капала слюна, Фрейя уже дерзко трахала своей ногой мой ротик. Я похотливо и одобрительно мычала в ответ, чтобы спустя пару минут обомлеть, когда ее вторая ножка, с аскетичными ноготками, покрытыми черным лаком, накроет мой клитор и лоно, скрытое одеждой. Издала протяжный, заглушенный стон и начала изгибаться, умоляюще глядя в ее ледяные глаза.

Это удовольствие — эстетическое извращение — напрямую далеко от физического, но заставляло меня течь обильно. Я цвела и пахла, выгибаясь навстречу одной ее ноге во рту, и меж бедер — другой, извиваясь и подрагивая в удовольствии. Каждая струнка, каждый нерв в моей голове натягивались сильнее с каждым движением ее ног.

С треском рвались они мгновением позже, заполняя все внутри плотным, вязким туманом оргазма. Свинцовые осадки опускались в сознании, меня трясло, я уже не помнила, как вылизывала в почтении ее ножки в конце.